Громкие заголовки о взрыве и радиационных облаках исчезли с газетных полос, но эти события сказываются на людях, экономике, обществе и окружающей среде до сих пор. Правительства стран, наиболее пострадавших от аварии, расходуют значительную часть средств национального бюджета на то, чтобы облегчить людям страдания, вызванные катастрофой, но в нынешней экономической ситуации этих средств явно недостаточно. Для обеспечения реализации реабилитационных проектов была проделана большая работа, однако на фоне целого ряда чрезвычайных ситуаций и кризисов, потрясших мировое сообщество, Чернобыль был почти полностью забыт — собрали лишь незначительную часть необходимых средств.

Для большинства молодого поколения слово «ликвидатор» ассоциируется с американскими блокбастерами и боевиками. А люди среднего и старшего поколения точно знают, кого и по сей день называют ликвидаторами. Чернобыльская трагедия - одна из самых ужасных техногенных катастроф в истории нашей страны. Тогда 25 лет назад в нашей стране получили облучение более 530 тысяч человек, в том числе 175 тысяч ликвидаторов. Пожарные работали на огромной высоте, среди развалин и обломков взорвавшегося реактора, в сложнейшей обстановке. На такой великий подвиг, на такое самопожертвование во имя других оказались способны они, эти обыкновенные и незаметные в повседневной жизни парни.

В 1.24 ночи на пульт дежурного по охране ЧАЭС поступил сигнал о возгорании. К станции выехал дежурный караул пожарной части во главе с лейтенантом внутренней службы В.Правиком. Из Припяти на помощь выехал караул 6-й городской пожарной части во главе с лейтенантом В.Кибенком. Руководство тушением пожара принял на себя В.Правик. Его грамотными действиями было предотвращено распространение пожара. Были вызваны дополнительные подкрепления из Киева и близлежащих областей. Из средств защиты у пожарных были только брезентовая роба (боевка), рукавицы, каска. К 4 часам утра пожар на крыше машинного зала был локализован, а к 6 часам - затушен. О наличии высокого уровня радиации стало известно только к 3.30, так как из двух имевшихся приборов на 1000 рентген в час один вышел из строя, а другой оказался недоступен из-за возникших завалов. Неизвестно было и состояние реактора.

Из оперативной информации: на протяжении первых часов борьбы с пожаром в опасной зоне было сосредоточено 37 пожарных отделений, 240 человек, 81 единица пожарной техники. В первые часы после аварии многие, по-видимому, не осознавали, насколько сильно поврежден реактор, поэтому было принято ошибочное решение обеспечить подачу воды в активную зону реактора для ее охлаждения. Для этого требовалось вести работы в зонах с высокой радиацией. Эти усилия оказались бесполезны, так как и трубопроводы, и сама активная зона были разрушены. Такие действия персонала станции, как тушение очагов пожаров в помещениях станции, меры, направленные на предотвращение возможного взрыва, напротив, были необходимыми. Возможно, они предотвратили еще более серьезные последствия. При выполнении этих работ многие сотрудники станции получили большие дозы радиации, а некоторые - даже смертельные.

Недавно ушел из жизни один из последних ликвидаторов, житель нашего города В.Биркун. Во время аварии он находился в г.Припять.

В дверь квартиры Виктора Семеновича, где он проживал с супругой и двумя дочерьми, ночью 26 апреля 1986 года долго и настойчиво стучали. Жена, опередив его, спросила: «Кто там?» - «Милиция!». На стрелках будильника был 1.40 ночи. Виктор узнал голос помощника дежурного, который сообщил о том, что нужно немедленно прибыть на работу. Он торопливо побежал вниз к милицейскому «УАЗику» и увидел над атомной станцией, которую охраняет их военизированная пожарная часть, огромное зарево в виде адского свечения и дым. Для бывалого пожарного, видавшего всякое, это было ни с чем не сравнимо. Он ужаснулся: огонь еще куда ни шло, а вот что означает свечение? На место пожара собрались силы и средства из Киева и всей области. Начальник ВПЧ Л.Телятников уже был там, у реактора. Перед Виктором Семеновичем была поставлена задача организовать наряд на водовод к 4-му блоку. Вместо 4-го блока он видел руины, когда на своем автомобиле пожарной насосной станции мчался среди груды искореженного железа, кусков бетона и металлоконструкций, разбросанных чудовищной силой. Приходилось много объезжать, таранить машиной те обломки, что поменьше. Кроме объятого огнем здания, были еще десятки других очагов пожара. Горели крыша машинного зала, расплавленный асфальт, битум, плавился металл...

Существовала угроза, что огонь перекинется на третий блок АЭС, на трансформаторные подстанции. Все пожарные дежурного караула и пришедшие на помощь свободные от смены люди боролись с огненной стихией, не думая о невидимой радиации, которая была намного страшнее огня. До 4-го блока оставалось примерно 60 метров, когда к машине подоспели начальники первого и второго караулов П.Хмель и В.Дацко, инспектор ВПЧ Ю.Хилько, старший лейтенант П.Шаврий и помогли подключить ПНС. Вторую машину пенного хода подогнал командир отделения В.Булава. Обе машины одновременно подавали наверх, в очаг огня пену, работали без сбоев. Времени было около 2-х ночи. По рации приходили команды ВПЧ Л.Телятникова: «Больше, меньше обороты». Высота 75 метров - отметка, на которой работали пожарные на всю выкладку, была выше возможностей техники.

Насосы работали. Во время одной из пауз Виктор Семенович осмотрел "ЗИЛ". Увидев толстый металлический прут, застрявший между шинами, В.Биркун стал вытаскивать арматуру голыми руками, не думая о радиации, ведь машину нужно было передать в исправном виде.

А эта железяка, оказывается, была сильно радиоактивной, как и любой предмет в зоне поражения. В любой пожарной части имеются и перчатки, и противогазы (он не защищает от радиации, но не дает вдыхать зараженную пыль). Никто не догадался, что пожар необычный, а с выбросом радиации. Кстати, и тренировок по тушению такого пожара на ЧАЭС не проводилось. Во время учений гасили условный "огонь" на крыше, "горящие" трансформаторы, кабели, но никогда речь не шла о взрыве атомного реактора. В.Биркун однажды спросил: «А вдруг рванет ядерный котел?» Специалист АЭС уверенно ответил: "Это в принципе невозможно, 100-процентная гарантия".

Застрявший между колесами прут тащить было очень тяжело, приходилось сжимать его изо всех сил, но Виктор все-таки с ним справился. Осознавал ли он в те критические минуты, что творится вокруг, чем обернется трагедия? Там, наверху В.Правик, В.Кибенок, Л.Телятников, другие пожарные, да и он сам здесь, на земле, получали чудовищные дозы облучения. Во время работы никто не думал об этом.

Уже находясь в машине, часа в четыре взглянул на свои руки и поразился: они стали чернеть. А минут через двадцать почувствовал тошноту, началась рвота, потом еще и еще... Весь организм выворачивало наизнанку, мышцы живота страшно болели. Он чувствовал, как с каждой минутой уходят силы.

Виктор Семенович уже не мог встать, только сжимал в руке приемную трубку рации. Собрав последние силы, еле проговорил: "Не знаю, что случилось, но ноги не слушаются, идти не могу». Быстро приехали ребята, подняли его за руки в кабину, отвезли в главный корпус, а оттуда на "скорой" - в медсанчасть.

Даже спустя 20 лет Виктор Семенович не все помнит из происходившего - тогда сознание в какие-то моменты становилось мутным, голова раскалывалась. Осталось в памяти, как рядом с ним неистово звенели счетчики радиации - он сам "светился".

Спецрейсом самолета Телятникова, Правика, Кибенка, Хмеля, Бутриенко, Биркуна, Тишуру, Игнатенко доставят в Москву. А там…

В такие мучительные минуты часто наступает отчаянье. Ночами они не могли спать, нянечки кормили с ложки. Вслед за руками стали чернеть ноги. Лежали в бинтах, как в коконе, одни прорези для глаз и рта.

Солдат, что был приставлен их обслуживать, однажды спросил: «Правик ваш?» – «Да». - «Правик умер». Так и пошло. Уходили один за другим.

Виктор Семенович, едва окреп, снова попросился на работу в пожарную охрану. Он попал в ПЧ-82 г.Лобня, где до пенсии продолжал службу в должности водителя пожарного автомобиля.

В.Биркун награжден орденом Красного Знамени. Он выжил, хотя получил предельно допустимые порции радиации сразу за 52 года. Врачи поставили тяжелые клинические диагнозы: "Острая лучевая болезнь (ОЛБ) 2-й степени тяжести. Лучевые ожоги кистей рук, голеней, ягодиц 1-2-й степени. Лучевая катаракта 1-й степени". А еще - сахарный диабет, гипертония, стенокардия, атеросклероз, нейросенсорная тугоухость и другие болячки. Перенес операции, в том числе и на щитовидной железе. Постоянно мучали сильные головные боли, головокружения, судороги...

Роль правительства на момент аварии была понятна, сил и средств не жалели. Только вот программа по реабилитации и восстановлению участников трагедии на ЧАЭС была рассчитана всего на 10 лет.

15 февраля 2011 года находившемуся в искусственной коме Биркуну Виктору Семеновичу исполнился 61 год, а 16 февраля 2011 года сердце ликвидатора остановилось.

В. Павлов ст. инспектор отделения надзорной деятельности г.Лобня.